Новая, светлая звездочка
В сумрак души моей глянула!
Это она, моя девочка!
В глазках ее уже светится
Нечто бессмертное, вечное,
Нечто, сквозь мир сей вещественный
Дальше и глубже глядящее...
____________________________________

Порывы нежности обуздывать умея,
На ласки ты скупа. Всегда собой владея,
Лелеешь чувство ты в безмолвии, в тиши,
В святилище больной, тоскующей души...
Я знаю, страсть в тебе питается слезами.
Когда ж, измучена ревнивыми мечтами,
Сомненья, и тоску, и гордость победя,
Отдашься сердцу ты, как слабое дитя,
И жмешь меня в своих объятиях, рыдая,-
Я знаю, милый друг, не может так другая
Любить, как ты! Нет слов милее слов твоих,
Нет искреннее слез и клятв твоих немых,
Красноречивее - признанья и укора,
Признательнее нет и глубже нету взора,
И нет лобзания сильнее твоего,
Которым бы сказать душа твоя желала,
Как много любишь ты, как много ты страдала.
_________________________________________________

Дитя мое, уж нет благословенных дней,
Поры душистых лип, сирени и лилей;
Не свищут соловьи, и иволги не слышно...
Уж полно! не плести тебе гирлянды пышной
И незабудками головки не венчать;
По утренней росе уж зорек не встречать,
И поздно вечером уже не любоваться,
Как легкие пары над озером клубятся
И звезды смотрятся сквозь них в его стекле.
Не вереск, не цветы пестреют по скале,
А мох в расселинах пушится ранним снегом.
А ты, мой друг, всё та ж: резва, мила... Люблю,
Как, разгоревшися и утомившись бегом,
Ты, вея холодом, врываешься в мою
Глухую хижину, стряхаешь кудри снежны,
Хохочешь и меня целуешь звонко, нежно!
++++++++++++++++++++++++++++++++++

Сухим умом, мой милый, ты
В меня сомненье не забросишь.
Ты из поэзии мечты,
Как декорации, выносишь.
Нет, мой философ, я поэт!
Мне нужны ангелы и духи,
Все эти тайны, этот бред,
Что завещали нам старухи;
Мне нужны вера в чудеса,
И рай, и ад, и злых тревога,
И если пусты небеса,
То сам бы выдумал я бога.
Я не стою за них горой,
Они пугают лишь невежду,—
Но в них для истины святой
Я вижу дивную одежду.
+++++++++++++++++++++++++++++

Туманом мимо звезд сребристых проплывая
И вдруг как дым на месяце сквозясь,
Прозрачных облаков разрозненная стая
Несется по небу в полночный тихий час...
В тот тихий час, когда стремлений и желаний
Уймется буйный пыл, и рой воспоминаний,
Разрозненных, как эти облака,—
Бог весть откудова, из тьмы, издалека,
Из бездн минувшего — виденье за виденьем
Плывут перед моей усталою душой.
Но из-за них одна, всё озаря собой,
Ты, непорочная, недремным провиденьем,
Усладою очей сияешь надо мной —
Одна — как месяц там на тверди голубой,
Недвижный лишь один над этой суетой,
Над этим облачным, бессмысленным движеньем.
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

(любимое)
Когда гоним тоской неутолимой,
Войдешь во храм и станешь там в тиши,
Потерянный в толпе необозримой,
Как часть одной страдающей души,-
Невольно в ней твое потонет горе,
И чувствуешь, что дух твой вдруг влился
Таинственно в свое родное море
И заодно с ним рвется в небеса...
+++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Люблю, если, тихо к плечу моему головой прислонившись,
С любовью ты смотришь, как, очи потупив, я думаю думу,
А ты угадать ее хочешь. Невольно, проникнут тобою,
Я очи к тебе обращу и с твоими встречаюсь очами;
И мы улыбнемся безмолвно, как будто бы в сладком молчаньи
Мы мыслью сошлися и много сказали улыбкой и взором.
++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++++

Ты веришь ей, поэт! Ты думаешь, твой гений,
Парящий к небу дух и прелесть песнопений
Всего дороже ей, всего в тебе святей?
Безумец! По себе ты судишь!.. И Орфей —
Была и у него младенческая вера,
Что всюду вслед ему идущая пантера
Волшебной лирою навек укрощена...
Но на колючий терн он наступил пятою,
И кровь в его следе почуяла она —
Вздрогнула и, взрычав, ударилась стрелою
Лизать живую кровь... Проснулся мигом зверь!
И та — не чудный дар твой нужен ей,— поверь!—
Ей сердца твоего горячей крови надо,
Чтоб небо из него в терзаниях изгнать,
Чтоб лиру у него отнять и разломать
И, тешася над ним, как пьяная менада
Над яростью богов,— в лицо им хохотать!
++++++++++++++++++++++++++++++++++

КАРТИНА ВЕЧЕРА
Люблю я берег сей пустынный,
Когда с зарею лоно вод
Его, ласкаясь, обоймет
Дугой излучистой и длинной.
Там в мелководье, по песку,
Стада спустилися лениво;
Там темные сады в реку
Глядятся зеленью стыдливой;
Там ива на воды легла,
На вервях мачта там уснула,
И в глади водного стекла
Их отраженье потонуло.
++++++++++++++++++++++++++++

Истомленная горем, все выплакав слезы,
На руках у меня, как младенец, ты спишь;
На лице твоем кротком последняя дума
С неотертой последней слезинкой дрожит.
Ты заснула, безмолвно меня укоряя,
Что бесчувствен к слезам я казался твоим...
Не затем ли сквозь сон ты теперь улыбнулась,
Точно слышишь, что, грустно смотря на тебя,
Тихо нянча тебя на руках, как младенца,
Я страдаю, как ты, и заплакать готов?
+++++++++++++++++++++++++++++++++++

ИСПОВЕДЬ
Так, ветрен я, друзья! Напрасно я учусь
Себя обуздывать: всё тщетно! Тяжких уз
Мой дух чуждается... Когда на взор мой томный
Улыбку вижу я в устах у девы скромной -
Я сам не свой! Прости Сенека, Локк и Кант,
И пыльных кодексов старинный фолиант,
Лицей блистательный и портик величавый,
И знаменитый ряд имен, венчанных славой!
Опять ко мне придут игривая мечта,
И лики бледные, и имя на уста,
И взоры томные, и трепет сладкой неги,
И стих таинственный задумчивых элегий.